Арктический туризм — это не только экстремальные походы пешком по тундре, полеты на вертолетах и форсирование бурных вод Северного Ледовитого океана на ледоколах, но и перспективный инструмент для поддержки местного населения. К такому выводу пришла команда проекта «Дети Арктики», за последние три года проведя серию экспедиций в самые удаленные уголки российского Севера.

Представители коренных малочисленных народов Севера, а также коренное старожильческое население сегодня находятся в непростом положении. С одной стороны, динамичный рост экономики, связанный с ростом грузооборота по Северному морскому пути, реализация крупных сырьевых проектов и строительство инфраструктуры для ее обслуживания открывают для местных жителей новые возможности для самореализации. С другой, этот процесс ориентирован совершенно на иную социальную и культурную реальность, которая плохо сочетается с привычным укладом жизни кочевых оленеводов, охотников и рыболовов. Они часто ощущают себя оторванными от «большой земли», а также не всегда могут быстро ориентироваться в современном экономическом пространстве.

Туризм приобретает в данном случае социогуманитурную функцию, которая «архаичный» уклад жизни из недостатка превращает в преимущество. Помимо очевидного эффекта в виде создания новых рабочих мест и привлечения инвестиций, индустрия путешествий создает среду, в которой сохранение родного языка, культуры и ремесел становится важным конкурентным преимуществом. Туристы охотно едут в тундру в гости к оленеводам, чтобы ощутить неповторимый колорит настоящей жизни на Крайнем Севере.



Чтобы показать, как работает теория на практике, команда проекта «Дети Арктики» отправилась в гости к семье Вененго в окрестности озера Хадата-Юган-Лор в горах Полярного Урала. Добраться туда можно только на вездеходе или пешком — дорог нет. Вместе с собой опытные путешественники взяли популярных блогеров, которые прочувствовали на себе все прелести этнотуризма.

Семья Вененго занимается традиционным оленеводством. Круглогодично они каслают по тундре, следуя за своим стадом: летом двигаясь на север, а зимой – возвращаясь на условный юг. Принимать туристов она начала несколько лет назад: сначала согласились на предложение местного туроператора, а потом стали организовывать подобные поездки уже самостоятельно – помогает сын главы семейства.

Как отмечают оленеводы, визит туристов для них – всегда радостное событие. И речь не столько про традиции северного гостеприимства (а гостей в тундре всегда встречают очень радушно), сколько о возможности пообщаться с новыми людьми, обсудить новости, рассказать о родной культуре и традициях своего народа. Путешественникам предлагают примерить традиционную одежду северян, угощают национальными блюдами и, конечно, дают пообщаться с северными оленями: где еще, как не в тундре, получить этот уникальный опыт?



Уже в скором времени арктический туризм может стать важной составляющей экономической стабильности КМНС. Конечно, это не индустрия массовых путешествий – Арктика все равно останется суровым и диким краем, регионом с огромными расстояниями, которые приходится преодолевать на специальной технике. Это приводит и к высокой стоимости туров, и их особому флеру: программа может меняться из-за погоды, часто требуется снаряжение и даже некоторая подготовка. Впрочем, недостатка в желающих отправиться в настоящее приключение сегодня не наблюдается. В 2023 году туристический поток в Заполярье превысил 1,1 млн человек. По словам главы Минвостокразвития Алексея Чекункова, эксперты, исследующие степень удовлетворенности россиян внутренним туризмом, подсчитали, что 97% посетивших Арктику остались довольны новым опытом.